Метагалактика Юрия Петухова
Голос Вселенной Галактика Метагалактика Приключения, Фантастика ПФ-Измерение

Приключения, Фантастика № 5 (1999)

ЭТОТ НОМЕР НЕДОСТУПЕН ДЛЯ СКАЧИВАНИЯ

Содержание

Татьяна Енина
Ночью я стану чудовищем
Александр Волгин
Пёсик
Игорь Волознев
Рыцарь-Башня

Журнал «Приключения, Фантастика» № 5 (1999)

Литературно-художественный журнал

Татьяна Енина

Ночью я стану чудовищем

Александр Волгин

Пёсик

Игорь Волознев

Рыцарь-Башня

Александр Азарян

Зона отдыха

1

Система ближнепланетных зон отдыха стала тем райским уголком, о котором так долго мечтал истосковавшийся по вольным просторам землянин. Но, несмотря на вполне пригодный климат, длительного проживания там никто не выдерживал. И – странное дело – недосягаемое, ставшее доступным, так и оставили в тени. Никакой «космической революции» не было и в помине. Это произошло так мирно и буднично, словно какой-то конвейер выпустил юбилейную партию роботов отпраздновали и разошлись.

Лишь малая часть населения регулярно посещала зоны отдыха, большинство же предпочли, как и раньше, мечтать о них, хотя стоило только набрать номер туристического бюро и заказать билет.

И вместительные астролеты отправлялись в рейсы полупустыми.

Но Комитет Прогресса как поборник всех интересных начинаний неутомимо финансировал содержание жилых комплексов на двенадцати малых планетах, не забывая и о рекламе.

Система ближнепланетных зон отдыха была открыта для всех.

2

«Пора», – подумал Бел Кригел, взглянув на циферблат напольного табло, и нажал клавишу выхода. Дверь растворилась, и он ступил на темно-коричневую пешеходную дорожку, которая понесла его сквозь лабиринты домов. Кригел добавил скорости на своем участке, и причудливые конструкции замелькали с удвоенной быстротой. Вскоре он заметил человека, который с отчаянием вдавливал кнопку замедления на ближайшем пульте. По-видимому, он никуда не спешил, и эта гонка не доставляла ему особенной радости. Но Кригел держал кнопку на своем пульте, и поэтому усилия случайного попутчика были напрасны. Проклиная его на чем свет стоит, пешеход перескочил на очередную дорожку, где с удовольствием дал самый тихий ход.

А Кригел тем временем, думая о несовершенстве пешеходных линий, миновал жилую часть города и сошел у стартовой площадки туристического центра, где наготове, с откинутыми для посадки люками стоял астролет.

Кригел достал из кармана билет на четвертую зону отдыха.

3

Бел Кригел был представителем одной из самых древних и каким-то чудом сохранившихся на Земле профессий. Он работал в Комитете Прогресса на должности следователя в Отделе по борьбе со случайными преступлениями. Иначе, как случайными, эти крайне редкие инциденты и нельзя было назвать. Закон – понятие архаичное, давно утратившее свой первоначальный смысл – чаще всего преступали, как впоследствии выяснялось, из-за собственной халатности и недосмотра.

Окружающие люди интересовали Кригела лишь постольку, поскольку все они могли сами совершить или оказаться причастными к совершению преступления. Но никаких преступлений они, к сожалению, не совершали. Поэтому Кригел не мог долго находиться в людном месте – его раздражало большое скопление честных, не способных на что-либо стоящее сограждан. На настоящих, закоренелых рецидивистов он смотрел с благоговением, за каждое их дело брался как художник, как творец.

И сейчас, усевшись в кресле, Кригел стал исподтишка изучать остальных пассажиров салона.

Их было шестеро.

Благообразная чета совершенно седых стариков за столиком справа, как потенциальные непреступники, не привлекла его внимания. Зато следующий объект – семейная троица – требовала, как видно, более тщательного осмотра. Глава семейства, невзрачный человек в невзрачной одежде, расположатся особняком от всей семьи. Его тусклый взгляд не выражал никаких чувств, даже волнения при отлете. Невозможно было угадать, о чем он думает и думает ли вообще. Сын, восемнадцатилетний акселерат, в сером летном комбинезоне, озабоченно поглядывал в иллюминатор, хладнокровно сжимая скулы, точно это он должен был с минуты на минуту вывести корабль в открытый космос. Женщина – полная противоположность своему мужу – беспрерывно суетилась возле обоих, бегая от одного к другому и предлагая сыну то помидорчик, то носовой платок, чем постоянно вгоняла того в краску. «Вот где возможны любые комбинации мотивов», – отметил про себя Кригел. Шестая обитательница салона, одинокая старушонка из тех староверов, которые смертельно боятся пешеходных дорожек и предпочитают ходить по бордюрам, с умилением оглядывала счастливое семейство и, по всей видимости, тоже не собиралась грабить и убивать.

Астролет давно уже вышел из земной атмосферы, когда Кригел вспомнил о настоящей цели своей поездки.

Четвертая зона была выбрана им не случайно.

Дело заключалось в том, что с некоторых пор участились исчезновения людей. Это случалось и раньше, что не удивительно в городских джунглях, которыми на десятки километров вокруг руководят киберсистемы. Дело было передано в Отдел. Там сопоставили некоторые факты и установили, что сверхнормативные исчезновения начались одновременно с открытием ближнепланетных зон отдыха. И причем коснулось это только тех, кто в свое время побывал в четвертой зоне. В самой зоне, правда, никто не пропадал, но что-то настораживало во всем этом. Никаких прямых доказательств этой связи не появлялось, но исчезновения продолжались из года в год с убийственно равномерным возрастанием.

Кригел разговаривал с отдыхавшими в четвертой зоне и не нашел среди них ни одного, кому пребывание в ней доставило бы удовольствие. По их словам, чего-то там не доставало. Но чего именно, толком объяснить никто не мог. Между тем все двенадцать комплексов были идентичны, а от посетителей соседних зон такие отзывы приходили редко.

Как опытный сыщик, Кригел не раз имея дело и с людской, и с компьютерной преступностью – в этом же случае на арену выступали совершенно неведомые ему силы. Но он был следователем до мозга костей и до всего любил докопаться сам.

– Перелет закончен. Желаем вам приятно отдохнуть, – дважды произнес из динамиков мягкий голос.

Пассажиры повставали с мест и, вежливо уступая друг другу, покинули салон гостеприимного корабля.

4

Второй день начался точно так же, как и первый. Солнечные лучи приветливо заиграли на потолке, словно по команде защебетали птицы, похожие на воробьев, и откуда-то из-под потолка раздался предупредительно вежливый голос:

– Вам принести завтрак?

Кригел лишь едва заметно кивнул, но этот знак был уловлен заботливым сервороботом, и дымящийся завтрак незамедлительно появился на столике у окна. Из какого-то чувства противоречия самому себе Кригел продолжал лежать, пока завтрак полностью не остыл, и только тогда покинул свою уютную кровать.

Кроме отдыхающих, во всем комплексе больше не было людей, даже смотрителя за автосистемой – необходимость в этом отпадала сама собой, так как каждый второй землянин имел класс по кибермеханике. Кригел, несмотря на фанатичную преданность сыскному делу, тоже неплохо разбирался в стандартной робототехнике. Но здесь его знания не требовали применения – система работала отлично. Чересчур отлично.

В назначенное для приема пищи время голос с потолка ненавязчиво предлагал завтрак, обед, ужин.

Он почти не видел своих соседей – их фигуры, облаченные в легкие курортные одежды, лишь изредка мелькали, как призраки, под его окном. Но, как заметил Кригел, и они пребывали далеко не в веселом настроении. Размеренная, ничем не нарушаемая жизнь, расписанная по завтракам, обедам и ужинам, текла невыносимо тяжело. Конечно, к услугам отдыхающих были все развлечения, которые изобрел за последние столетия человеческий ум. Картотека голографических записей состояла из сотен фильмов всевозможных жанров. Одноместные астролеты стояли в ангарах, ежедневно начищаемые до блеска. Мозаичное дно бассейна сверкало сквозь кристально-чистую воду. Но… За всем этим, чувствовал Кригел, незримо, но цепко стояло «но» – то самое, которое не смогли понять их предшественники.

…Чтобы хоть как-нибудь разогнать смертельную скуку, Кригел стал совершить ежедневные полеты в окрестностях зоны и вскоре облюбовал живописное скопление карликовых скал в двух километрах от комплекса. Бесстрашно лавируя среди глыб, он находил удовольствие в небольшом риске и постепенно увеличивал скорость. На третий день полетов Кригела охватил гоночный азарт, и он, не думая, отвел скоростной рычаг до отказа. Машину, с которой он впервые не смог совладать, дернуло в сторону, на камни, и в этот момент он ударился головой о стенку кабины и потерял сознание. А когда очнулся, то увидел, что руки лежат на руле, а аэролет преспокойно лавирует среди скал.

«Не может быть, – ошеломленно думал Кригел по пути к ангару, – я был без сознания, машина – без управления, что среди такого лабиринта скал – верная гибель. А между тем ничего не случилось, и я жив. Аэролет, не снабженный автопилотом, каким-то сверхъестественным чудом вырулил. Что же спасло меня?»

5

– Вам принести завтрак? – раздался сверху приевшийся до тошноты голос. Кригел не ответил, но поднос был подан. Не притрагиваясь к тарелке, он взял цилиндрическую чашку и вдруг, поддаваясь какому-то смутному чувству, разжал пальцы. Чашка упала ровно на дно, даже не расплескав кофе. Кригел в отчаянии пихнул ее носком, но нога только скользнула по блестящему цилиндру, чуть передвинув его.

И в этот момент он понял, что долгие годы отравляло людям отдых на этой маленькой благоухающей планете.

ЗДЕСЬ НИЧЕГО НЕ ПРОИСХОДИТ.

Множество мелких происшествий, которыми изобилует жизнь: порезанный палец, разбитая чашка, неожиданная встреча – здесь нет даже этого. Поэтому и не разбилась потерявшая управление машина – катастрофа была бы происшествием, да к тому же незаурядным.

Но мысли привычно вернулись в профессиональное русло: какое же тогда отношение имеют ко всему этому пропавшие без вести?

И он тут же вспомнил, что ни один из них и не исчез в самой зоне. И почему аэролет все-таки потерял управление – ведь это тоже происшествие? Может быть, это явилось предупреждением, и дальнейшие эксперименты становятся опасными?

Но неужели ничего в самом деле не случится?

Только сейчас Кригел вспомнил про лазерный пистолет устаревшего образца, с которым не расставался даже в отпуске. Оглядел это некогда самое грозное оружие и проверил заряд. И, снова повинуясь этой уже осознанной силе, направил узкое граненое дуло на свою левую руку. Мускул сработал раньше, чем приказал мозг. Тонкий ярко-оранжевый луч прошел между пальцами и исчез в растворенном окне, даже не задев стекло.

И вдруг Кригелу пришла в голову сумасшедшая мысль испробовать это на ком-нибудь другом. Ведь все равно ничего не случится.

Он положил пистолет в карман и спустился в общий зал. Внизу, перед бассейном, стояло разноцветное кресло, на котором резко обозначалась чья-то спина. «Это, наверное, та одинокая старушонка», – подумал Кригел и направил дуло в центр пестрой материи. Луч пронзил кресло, опрокидывая на пол сгорбленную фигуру. Кригела охватил панический страх. Он забыл, что ничего не может произойти. Мозг сверлила лишь одна мысль: сейчас кто-нибудь войдет, и все будет раскрыто. И, больше не думая, выпустил все оставшиеся заряды, превратив тело в чернеющую горстку пепла.

«Но почему же это произошло?» – лихорадочно соображал Кригел, словно какая-то ошибка вкралась в ничем не нарушаемую монотонность.

Первое, что он сделал, – вернулся в комнату и зарядил бластер. Затем отыскал разнородное семейство: все трое с унылыми физиономиями играли на лужайке перед домом в волейбол. Мяч с точностью маятника касался рук и взлетал над головами.

Делая вид, что наблюдает за игрой, Кригел подошел поближе и стал так, чтобы две фигуры – матери и сына – были на одной линии. Если, чем черт не шутит, это произойдет, пусть лучше умрут вместе. И нажал спуск. Отец по инерции отбил брошенный сыном мяч и не сразу понял, почему оба вдруг как подкошенные упали в траву.

– Что вы делаете? – закричал он, обернувшись к Кригелу и расширенными от ужаса глазами глядя на лазер, – что вы делаете?

Кригел повторно нажал на спуск. Затем превратил всех троих в кучки пепла, которые тут же развеяло порывом ветра по высокой густой траве. Оставалась благообразная пара, которую он еще ни разу не видел здесь со дня прилета. Вернувшись в дом, Кригел отыскал их комнату и негромко, но настойчиво постучался. Ответом было молчание. Он постучался снова.

– Убирайтесь отсюда, или я начну стрелять, – взорвался голос за дверью, мы все видели, вы – убийца! Убирайтесь немедленно, я вооружен!

Кригел сыщицким чутьем угадал, где стоит старик, и, окинув стену оценивающим взглядом, начал сверлить ее зарядом.

– Что вы там делаете, отвечайте! – снова раздался крик. – Отвечайте, черт вас побери!

Кригел молча направлял луч в одну точку. Поток энергии резко прорвал оставшуюся толщину и встретил новую преграду – беловласого старца с точно таким же пистолетом в руке. Кригел заглянул в отверстие: посреди комнаты лежало два тела. Для слабого старческого сердца не понадобилось заряда.

6

Дни, оставшиеся до прилета корабля, слились в один затяжной мучительно-кошмарный сон. Кригел не чувствовал страха – ему было интересно, как все произойдет. И этот день настал.

В небе появилась едва различимая точка. Она быстро росла, приобретая очертания астролета.

Когда он приземлялся, Кригел уже стоял наготове с вещами у посадочной площадки. В открывшемся люке, из которого тут же спустили трап, показалось улыбающееся лицо. Ничего, кроме приветливой радости, оно не выражало.

– И не скучно вам было здесь одному?

– Вы должны забрать меня одного? – напрямик спросил Кригел.

– А что, в зоне еще кто-то есть? – удивилось лицо. – Сейчас проверим по списку.

Лицо исчезло и появилось снова: «Бел Кригел, Комитет Прогресса. Больше по четвертой зоне никто не записан».

Кригел пожал плечами и стал взбираться по трапу.

– И не скучно вам здесь было одному? – повторил пилот свой вопрос в салоне.

– Нет, – ответил Кригел, – я очень интересно провел время.

сноска