Блажен, кто понял страсть науки

В кипенье юношеских сил.

Кто дерзкий бред сердечной муки

Познанья Правдой утолил.

Кто, заплетая в струны, нервы

Берег, как ты, мой милый сын,

Не покидая храм Минервы

И олимпийский свет вершин.

Я хочу быть душевнобольным,

Чадной грезой у жизни облечься,

Не сгорая гореть неземным,

Жить и плакать душою младенца

Навсегда, навсегда, навсегда.

Надоела стоустая ложь,

Утомили страдания душ, –

Я хочу быть душевно больным!

Над землей, словно сволочный проч,

В суету улыбается Дьявол,

Давит в людях духовную мочь,

Но меня в смрадный ад не раздавит

Никогда, никогда, никогда.

Я стихийным эдемом гремуч,

Ослепляю людское злосчастье.

Я на небе, как молния, зряч,

На земле – в облаках – без поместья.

Для толпы навсегда, навсегда,

Я хочу быть душевнобольным!

Гении в ритмах экспрессий

Мыслят созвездьем талантов.

Сказочнят в море эксцессов

Их острова хиромантий.

Ясного Гения остров

Терем воздвигнул Искусства:

С Лирой великого чувства,

С Музой – любовницей острой.

Райчатся окна Бессмертья,

Солнчится Гения терем!

Люди! в мой терем уверьтесь?

– «Верим в Олимпова, верим!»

Эмпиреи – эмблема феургий,

Силуэт сабеизма фетиша.

В роднике вдохновенных вальпургий

Ищет лунное сердце финиша.

Электрический пламень миража

Обезкрайнил кудрявые спазмы

И волна вольной волнью виража

Метит путь из огня протоплазмы.

Искрострунный безгрезия крензель

Тки, шутя, экзотичную гибель.

Позвони литургийных бурь вензель

И себя светом солнечным выбель.

Музыкальных религий хоругви

Нюансируют в радужной гамме.

Мы – поэты, пророки, хирурги –

Молньеносно играем богами!

Жонглеры-нервы – безумий ветры

Офимиамен Вселенной путь.

Струите грезы в гаремы света, –

Грозою слова червонит грусть.

Хвалебнят гномы. Молебнят ладон.

Жонглеры-нервы – умолньте шаг.

Звучат созвездья мирами радуг

И солнчит чувства электромаг.

Мой Бог зарничит эфиры молний.

В садах надзвездий бряцанье лир.

Жонглеры-нервы – плывите взволно,

Играйте в звезды – иллюзий пир…

Ликуйте люди, – обратнят нервы.

Порфирит матовь волшебных рун.

Мир Футуриста в огнях Минервы.

Жонглеры-нервы – созвездья струн!

Лев – медный сон пустынь, – горит безлюдий блюдо,

Мираж – тропический обман.

Шатровый караван, горбатого верблюда,

Ведет гранатовый абан.

Ползут созвездия по бархату индиго,

Луна – янтарный апельсин.

В сонь, страуся, моргнет седая тень дигдиги.

Спит ветрогон – сухой хамсин.

Оазис – гамаюн, кудесно успокоясь,

Младенчит пальмное окно.

Издальни дробнит звон – пустынный богомолец, –

Опеньяв молчное зерно.

Флюидвые волхвы, павлины волшебной пальмы,

Качелят радуг барабан.

Футурная весна безпланнит толпы – цамы…

Крылатит Вечности Абан!

Шмели серебросные крылят, ворча бурунами,

Смеются броской солнечью над людными трибунами.

Пилоты смелоглазые, шмелей руководители,

В безветрие стрекозятся в эмалевой обители.

Небесная игуменья – симфония влюбления –

Молчит молчаньем траурным в друидном отдалении.

Бурлится шум пропеллеров. Глаза толпы овысены.

Восторгом осиянная сверкает солнца лысина.

Ослабли нервы летные. Пилоты жутко ерзают.

Летят к земле. Встречайте их рукоплесканья борзыя!

Тройка в тройке колокольной.

Громко, звонко пьяной тройке.

Колокольни колокольней

Колокольчик бойкой тройки.

В тройке тройка пой, как тройка,

Звонко громко, пьяно, тройко!

Колокольчик колокольный

Колокольни, колокольней!!!

Колокольчик звонче тройки.

Колокольня колокольни!

Тройка тройкой колокольней!

В тройке тройка пьяной тройки.

Танцуй торжественней, – пророк,

Воспой Кудесному эксцессы,

Воспламеняющим экспрессом

Экзальтированных сорок.

Проснется Мир на лире мира,

Венок оденет Ниобей,

Друг, молодой луной вампира,

Себя собою не убей.

Волнуй толпу, зови к волне,

Качай качель, качель экстазы, –

Сверкнуть рубины и топазы,

Как привиденья в лунном льне.

Мечта звенит опушкой леса,

Околокольченным Венцом.

Душа испанской догарессы

В тебе буянится ключом!

Тепло в Июне, воздух чудный,

Под вечер грезит коростель

И пеленою изумрудной

Травы ослезена постель.

Вдали плывет над плоскогорьем

Завечеревший серп луны.

В слезах долина, точно в горе,

Полна небесной тишины.

Селенье спит, душе не спится,

И чуда ждет – и мнится в тишь –

Вот-вот примчится колесница

В эдемы рая улетишь.