Сборник стихотворений А. Крученых. Издание Всероссийского Союза Поэтов с предисловием Б. Пастернака: «…Ты из нас самый упорный, с тебя пример брать. Вот похвала тебе. А вот новогоднее напутствие твоей книжке. Припоминая состояния, в каких мы ее слушали, можно пожелать твоим читателям той неомрачненности, которая открывала нам множество вещей, в каноническом искусстве невозможных. Исчезала видимость литературы. Память о смысле отмирала, как воспоминание о смешной и быстро взятой назад претензии…». Продукция № 133.
Алексей Елисеевич Крученых
Календарь
Вместо предисловия
Милый Кручёных, на что тебе это предисловие? В рекомендации ты не нуждаешься. Убеждать людей, которые этого ещё не знают, поздновато. Дело это не моё, да оно бы меня и утомило. Ты из нас самый упорный, с тебя пример брать. Вот похвала тебе. А вот новогоднее напутствие твоей книжке. Припоминая состоянья, в каких мы её слушали, можно пожелать твоим читателям той неомрачённости, которая открывала нам множество вещей, в каноническом искусстве невозможных.
Исчезала видимость литературы. Память о смысле отмирала, как воспоминание о смешной и быстровзятой назад претензии. Чуть-чуть отдавало театром, но как отраслью цирковой. Все категории ускользали. Оставалась лишь острота общей замечательности, натуралистической, двухминутной, как у талантливых имитаторов. Беглая разорванная наблюдательность заставляла смеяться в местах, лишённых прямого комизма, и сквозь этот смех широкие типические картины природы, одна за другою, вплывали в сознание, вызванные резким, почти фокусническим движением, родственным основной очковтирательской стихии искусства.
Несколько слов о последнем. Роль твоя в нём любопытна и поучительна. Ты на его краю. Шаг в сторону, и ты вне его, т. е. в сырой обывательщине, у которой больше причуд, чем принято думать. Ты – живой кусочек его мыслимой границы. Даже грубейшая его формула, формула эффекта (сражающего воздействия), шире той области, которую ты себе отвёл. Мгновенность рискованной бутафории и мгновенность неподготовленного воодушевления друг от друга неотделимы в лирическом приёме. Это одно молниеносное целое. Но даже и оно кажется тебе недостаточно узким, и ты из этой элементарной пары совершенно выбрасываешь вторую, одухотворяющую часть.
Если положение о содержательности формы разгорячить до фанатического блеска, надо сказать, что ты содержательнее всех. Есть множество примеров, и это, конечно, все, кого ты поносишь, равно как и все те, кого ты по дружбе не трогаешь, в том числе Маяковский, Асеев, я сам и множество других, относительно которых с течением времени всё уместнее становится вопрос: "Всё ли это еще искусство или давно стабилизировавшаяся широковещательная банальность?" Тебя, разумеется, такое сомнение коснуться не может. Вопрос о том, искусство ли уже то, что ты даёшь, – единственно возможный в твоём случае, давно разрешён. И ты так крепко держишься за творчество в его первичной стадии, что можно не бояться никаких переходов. Их не будет. Ты его возмужалости не допустишь.
Борис Пастернак
25/XII-25 г.
Календарь
Весна с двумя угощением
Я прожарил свои мозг как шашлык на железном пруте –
З – з – з – ж – ш – щ! –
Добавляя перцу румян и кислот
Чтобы он понравился Музка тебе,
Больше
чем обрюзгший
Размазанный Игоря Северянина торт
Чтобы ты вкушала
Щекоча ноготком
Пахнущий тер-пен-ти-ном смачек
Сердце мое будет кувырком
Как у нервного Кубелика
Смычек.
А на дворе
уже растаяли сосульки
и слова:
– Алла! Алла! Велик Алла! –
С часовни запел муэдзин,
– Хвала подателю тепла, Алла – а! –
Зима уходит опостылая!
Все церкви выпиты лужами
Выдувает Москву ветерок!
Вот, вот воробей п – о – н – а – т – у – ж – и – т – с – я
И станет совсем хорошая погода!..
В сарафане храсном Хатарина
Хитро – цветисто
Голосом нежней, чем голубиный пух под мышкою,
Приглашала дорогих гостей
И дородных приезжай:
– Любахари, любуйцы – помаюйте!
Бросьте декабрюнить!
С какой поры мы все сентябрим и сентябрим
Закутавшись в фуфайки и рогожи!..
Вот на столе пасхальном
Блюдоносном
Рассыпан щедрою рукою
Сахарный сохрун
Кусочки зользы
И сладкостный мизюль (мизюнь)
– Что в общежитьи называется ИЗЮМ! –
Вот сфабрикованные мною фру – фру,
А кто захочет – есть хрю – хрю
Брыкающийся окорок!..
А вот закуски:
Юненький сырок
Сырная баба в кружевах
И храсные
И голубые
Ю – юйца –
Что вам полюбится
То и глотайте!..
Тут дочь ее – Назлы,
Вертлявая, как шестикрылый воробей
Протарахтела:
– Какой прелестный сахранец!
Засладила все зубы, право!
А перец зубоскал –
И чудо, и восторг!
Мой мосторг! Мой мосторг!!! –
На стрикулистской ножке
Закружилася Назлы,
И снова льются Хатарины приглашальные слова…
А муж ее
Угрыз Талыблы
Нижней педалью глотки
Добавил:
Любахари, блюдахари
Губайте вин сонливое соченье;
Вот крепкий шишидрон
И сладкий наслаждец!
А раньше чем пройтись по хересам,
Закуски –
Жареный зудак,
Средь моксы корчатся огромные соленые зудавы
и агарышка с луком!
Для правоверных немцев
всегда есть –
ДЕР ГИБЕН ГАГАЙ КЛОПС ШМАК
АйС ВАйС ПЮС, КАПЕРДУФЕН –
БИТЕ!……
А вот глазами рококоча,
Глядит на вас с укором
РОКОКОВЫй РОКОКУй!
Как вам понравится размашистое разменю
И наше блюдословье?!..
Погуще нажимайте
На мещерявый мещуй!
Зубайте все!
Без передышки!
Глотайте улицей
и переулками
до со – н – но – го отвала
Ы – АК!
Лето деревенское
Чарджуйных дынь золотое темя
И снежная мяхкоть
Медоле-е-ейным запахом пчелу увлечет
– Жь – ж – ж – !..
И жук засохший шушерой шевелится
И мышь, оса, жужжалки,
И ящер криволапый ис-под тюльей кельи
Шершавым язычком уж тащится на медососье!
И дыню все облапили как тетеньку!
В полях поляжет полдень жаркий
И все жуют нежай-й-йшие плоды
И не страшат лучей нарывные булавки!..
Лето городское
Антициклон…
Ш (ж) ара-а.
Африка –
Москва.
Мессинский лимончик –
усох
На раскисшем асфальте –
киски вянут
Еле ползу
костюм –
в лепешку!
Лопнув,
арбуз сожжен!
Рыбешки –
в крошку,
высох фонтан –
пыль! пыль! пыль!..
Улица – удушная печка,
тротуар – жаропровод,
На переулочке шипят жиры –
– ы – ы – ы…
Нет, не хватает квасу
– одни тараканы!..
Вафли из Ахрики!
Трубочками!
– Лезут
белые мыльные внутренности
Мороженное!
…роженное
– отрава!
От витрины до подъезда
не до-пол-зти…
Горячие противни в пальцы,
чахотки микробышки,
кочережки…
Афтомобиль бурло
бурлюкотит
в желтой горчке…
У-дыха-а-юсь…
В голове –
домна!
Дом –
бом-м…
БОМ-М!
В лоб
солнечной бомбой
ПОЛДЕНЬ:
Б Ы Х!
Ж-ЖЬ-ЖЬ-ЖЬ!
остался –
жяренный баклажян!
Лето армянское
Эрывань
Жы – ы – ра…
На маставои
сверлят
мазоли,
калючки,
камни…
Эй, варабэй, варабэй,
адалжи сто рублей –
закуплю грузовик
Снэ – е – гу…
На площади
тры лошади
пасэредине
ышак
столбнак –
ы! – кает!..
Духовка
каструла
паровая пэрина –
моя квартыра!
– Бэгу
на пэрэвулок!
в – а – а!.. Духан!
Гулим – джан
бурдюки!..
Орман орган
Гариман – Ха!
…Вэ – э – э!
Апельсын с гарчицей
Вино – чернила
горькый!
Шашлык,
бадриджан,
кинжалом
в горле.
Играй
Зурна
арган
траур
Душа моя
пережаренная курица
под скамейками валаится,
крест заржангвыл!
Ай – ай, смори на минэ, Хачатур:
сверх агонь,
сбок агонь,
кургом агонь…
посередку – сапоги!
Куда пойдешь?
Кому скажешь?
Море – далеко,
Арарат – высоко,
Извозчык на козлах сыдыт,
нычего ны гаворыт –
язык чооорный
как
бакладжан.
Осень (ландшафт)
Сошлися черное шоссе с асфальтом неба
И дождь забором встал
Нет выхода из досок водяного плена
– С-с-с-с-ш-ш-ш-ш –
Сквозят дома
Сипит и ширится стальной оскал!
И молчаливо сходит всадник с неба
– Надавит холод металлической души –
И слякотной любовью запеленат
С ним мир пускает
Смертельный спазмы
Пузыри
(Бульк:) пульс… бульз… бульзыри…
Извозчичья
Осень… дохлая селезенка…
Дрызготня…
Запинаясь от скользко-моченого воздуха,
как поп в подряснике,
на козлы тупо восхожу…
Лысею
бородатый
шляпой
с пряжечкой…
– Ну – у, дохлая, тро – о – гай! –
Перееду себя
наверняка
после дождичка
с поднятым верхом
в четверг…
Мой седок – канцеляристский чиж,
что тоску подсунет в рубль,
сукинсыненские возжи,
сквозь рессор сосущий писк!..
Ось – грязище…
кляча – чих!
щурит уши…
Водочный дых позывает в кабацкое дышло…
Взялся за гуж –
анчутке будешь на ужин!..
В глотке пусто хоть кнутом задушись!
Кобыла – боком бух!
Ух, и набулькаюсь вдрызг!..
Осень обывательская
Сито… с-сипит… сиф
Осень!
Начало сезона
гриппозных бацилл!..
Воспаленно-красное,
пнями зубов, оскалье листвы…
Косые куксы стен…
у к с у с…
Вздернув глаза
в воздушное озеро –
оголтевшие сучья,
скользко голенькие окна.
Хлипь.
Алимент.
Бронхит…
Квартплата
Насморк. Ассспирин. –
Н-н-н… стен-н-ают
свистят провода
просвеженные несут
по телеграфу
от пронафталиненнои невесты
гражданину NN
средних лет
серому вахляю –
14 рублей
на промот
на леченье
триполи
(кожевенно-врачебный кабинет)
Средь рыхлой ткани
ртутный червячок.
Волосья – беспорядок…
Нос странствует по ветру…
Он вылетел в трубу!
Но –
ни гу-гу!
Ему не скушно!
Курсы?
Радио-куры?
Просвещенцы?
студии? –
гэ-гэ!
Он ест яблоки Ласкера,
За него думает начканц –
гр-р-ажданин NN
бизглазый зеванопулус!..
К исходу сентября
подлечится подлец,
нацепит пестрый галстук,
На палец – перстенек
– каля – маля! –
и к Верочке пойдет
с дюшесными конфетами,
закупленными
на остаточный
четырнадцатый
руп!
Зима
Мизиз…
Зынь…
Ициви
Зима!..
Замороженные
Стень
Стынь…
Снегота… Снегота!..
Стужа… вьюжа…
Вью – ю – ю – га сту – у – у – га…
Стугота… стугота!..
Убийство без крови…
Тифозное небо – одна сплошная вошь!
Но вот
С окосевших небес
Выпало колесо
Всех растрясло
Лихорадкой и громом
И к жизни воззвало
ХАРКНУВ В ТУНДРЫ
ПРОНЗИТЕЛЬНОЙ
КРОВЬЮ
ЦВЕТОВ…
– У – а!.. родился ЦАП в дахе
Снежки – пах! – пах!
В зубах ззудки…
Роет яму в парном снегу –
У – гу – гу – гу!.. Каракурт!.. Гы – гы – гы!..
Бура – а – ан… Гора ползет –
Зу – зу – зу – зу…
Горим… горим – го – го – го!..
В недрах дикий гудрон гудит
ГУ – ГУ – ГУР…
Гудит земля, зудит земля…
Зудозем… зудозем…
Ребячий и щенячий пупок дискантно вопит:
У – а – а! У – а – а!.. а!..
Собаки в санях сутулятся
И тысяча беспроволочных зертей
И одна вецьма под забаром плачут:
ЗА – ХА – ХА – ХА! а – а!
За – xe – xe – xe! – e!
ПА – ПА – A – ЛСЯ!!!
Па – па – a – лся!..
Буран зудит…
На кожанный костяк
Вскочил Шамай
Шамай
Всех запорошил:
Зыз – з – з
Глыз – з – з
Мизиз – з – з
З – З – З – З!
Шыга…
Цуав…
Ицив –
ВСЕ СОБАКИ –
СДОХЛИ!